

ХУЖЕ РАДИАЦИИ Повесть, рассказы





|
|

[Из:]
Часть 1. День
[...]
В теньке под 91-м, опершись на скат, полулежит на ватнике круглолицый, как помидор, сержант Катышев.
– Так вот где три наших обеда почивают...
– Ну что вы, товарищ лейтенант, я ж ограничиваю себя в пище.
– Пора-пора, а то придется респиратор шить на заказ.
Катышев протягивает мне сложенную бумажку – не глядя, кладу ее в карман – и как бы между прочим выдает:
– Уже слышали? Американцы присоединились к нашему мораторию. Всё – ядерных испытаний больше не будет.
– Иди гуляй. – Катышев – большой мастер разыгрывать и классный водила. На гражданке у него «Икарус», и поначалу подслеповатые окошки БРДМа его добивали.
– Да я серьезно. – Катышев по-детски обиженно смотрит на меня, – по радио только что передавали. Договорились-таки. На высшем уровне.
Над ним на броне рядом с обшарпанным солдатским котелком стоит оранжевый радиоприемничек. Звучит музыка.
И я верю! Верю, потому что мы в Чернобыле, и Катышев лежит на трех миллирентгенах в час, а я сам еще горячий после АЭС. И становится легко и радостно за думающих, умных людей, которые, слава богу, не перевелись еще на белом свете... Да иначе и быть не может!
– Ты его слушай. – Ротный, складывая газету, вылезает из-под низкого дощатого навеса. – Ох и треплется! «На высшем уровне»!
Я только головой кручу, косясь на Катышева. А он смеется – довольный. От зараза!
– Долго вы сегодня возились.
– Да так получилось...
– Как теперь выезжать будем? – Ротный смотрит на часы. Лучшее время мы уже пропустили.
– Прорвемся. Нам сегодня везет. Мне первому?
– Давай. Я – на 92-м, замыкающим. По машинам! Включить рации на основную! Проверить связь!
Сейчас – самое сложное в работе разведки: выехать из зоны. То есть проскочить ПУСО – пункт специальной обработки, или попросту мойку. Наши броники заражены-перезаражены, по такому, как мы, в зоне мало кто колесит, да еще изо дня в день... И пост дозконтроля на трассе, только завидев нашу колонну, не меряя, заворачивает ее на мойку, а оттуда половине машин не выбраться – броня насосалась пыли... Но что б мы были за разведка, если б из зоны не могли выехать? Вот только времени сегодня на объезды нет: в баню хочется – край, а она в лагере до полседьмого...
Я настраиваюсь на основную частоту роты и под сухой треск эфира растягиваюсь на ватнике: «Коль, разбудишь перед ПУСО». И упираюсь глазами в больнично-белый, припыленный потолок башни, в зачехленный прицел над головой...
«НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ»... Провести б эту встречу тут, на самом высоком уровне, который мы только меряли! Живо б договорились, это тебе не Женева, там можно трепаться до скончания века! Совещались бы в бункере – низком, забитом двухэтажными нарами, ноги в проходе перед лицом торчат... Перспективы очень осязаемы. В перерывах – прогулка по Рыжему Лесу. В мае его называли Желтым, осенью он, наверное, будет уже Черным... Сказочные места! На опушке мимоходом заглянем на ПУСО, где ребята из химзащиты вкалывают по 12 часов под солнцем в резине с головы до пят: резиновые сапоги, плащи, капюшоны... Они находят необыкновенно образные, очень убедительные выражения... Господа вспотели? Тогда, согласно инструкции, «оттяните респиратор от подбородка вниз и слейте скопившуюся там влагу»... Можно, впрочем, и освежиться – к вашим услугам огромный, с отличными песчаными берегами пруд. Так и называется: пруд-охладитель...
«Молодец!»
Взвиваюсь, как на пружинах –
...дикая боль рубит голову пополам, расплавленный металл вливается в квадратную дыру погреба, из мрака вверх рвутся клубы сизо-голубой гари...
Что за чертовщина?
«Молодец 80-й! Отлично ПУСО проскочил!»
Квадраты окошек спереди, через них – оранжевое солнце косо заливает черноту задраенного броника, льющиеся пирамиды горят искрами-пылинками, и сигаретный дым восходит по ним волнами – Коля и Андрей курят... Шипя от боли, тру макушку рукой – прицел проклятый! Расшибу когда-нибудь... Взгляд на трассу – ПУСО уже позади. «Коль, как это мы, а?» – «А я за колонной КрАЗов пристроился. Они ее тормознули, я – лево руля и по осевой – газу!» Теперь нашу бронеколонну не остановить... Только б из-за ротного не залететь – проорал на весь эфир номер броника. Спасибо, хоть фамилию не назвал... Поток машин еще большой, даже если засекли – не поймают. Лишь бы последних не стопорнули.
– Все прошли?
Коля, вильнув рулем, несколько секунд смотрит влево – через боковой триплекс в зеркало: «Все».
«Все прошли», – подтверждает ротный.
Порядок. Я скидываю шлемофон, отключаю рацию.
Всё.
Куртку б не забыть вытрусить, когда в лагерь приедем...
Жрать хочется страшно. Я тянусь к сигаретам...
Выстукивая по «бибикалке» руля, Коля сигналит дневальному туш – открывай давай! шлагбаум подымай!...
Ужин – долгожданный и неспешный: день прошел... Единственная нормальная еда для офицеров в сутках: голландский сыр... Ноги в свеженьких портянках, как в раю...
– Моя пишет, что шампанское уже купила...
– Это ж она думает, что ты ее будешь... А у тебя отвиснет...
Лавка напротив ржет, чуть не брызгая чаем из ноздрей.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
– Мужики, кто за респираторы спрашивал? Сегодня привезли. Десять тысяч.
– Да мне один нужен – для себя...
– Опять, наверное, одни вторые номера.
– Ты что, не знаешь? В ящиках всегда сверху слой вторых, а поднизом – первые и третьи пополам.
– На ПУСО сегодня заставляли всех из броников вылезать. Даже водилу.
– Новая мода?
– А у них одного задавило. Мыли трактор с прицепом, тракторист назад чего-то дернул, тот парень – тоже назад, об шланг перецепился и – все, задние колеса как раз по грудной клетке.
– Получат дома цинк...
– А я думаю, чего у них там трактор посреди дороги так криво стоит...
– Два наших броника на могильник загнали.
– Завтра надо ехать, забирать...
– На завтра дождь обещают. Хреново.
– Отлично! На АЭС пыли не будет.
– Размечтался – дождь! Третий месяц облака вокруг разгоняют.
– Небо чистое. Завтра солнце будет.
– Солнце, песок, вино, женщины...
– И пыль столбом...
Фиолетово-багровый диск солнца врезается в песчаную плоскость за дорогой.
ДАЛЕЕ >>>
|
Web-дизайн: М.Опалев
Студия ARWIS Харьков, 2001
|